Среди них самым молодым кочевым народом являются ненцы, которые всего триста лет назад одомашнили северного оленя и ушли в тундру. Ненцев вынудили к этому военный натиск хантов и северная экспансия русских. Этнограф и директор музея кочевой культуры Константин Куксин рассказывает об истории и нынешней жизни ненцев и других кочевых народов Ямала.

Господствующим является представление, что малые народы Севера исчезают. Так ли это?

Когда весной 2006 года я отправлялся в первую экспедицию на Ямал, в Ямало-Ненецкий автономный округ, я тоже ехал и думал: а что я там буду делать? Кочевники вымирают, спиваются. Оказалось, что все совсем не так, и тенденция как раз обратная.

Мы были недалеко от столицы Ямала Салехарда, всего лишь в 60-ти километрах от города. Но в лесотундре сохранилась совершенно уникальная культура каменного века. Люди живут в чумах, ходят в одеждах из оленьего меха, сшитыми нитями из сухожилий животных, разводят оленей, приносят жертвы духам, то есть живут так, как жили тысячи и тысячи лет назад. И при этом наблюдается даже в поселках рост национального самосознания, спускаясь по реке Лена из степей, сохранили связь с кочевниками из Великой степи и в то же время научились жить в лесной зоне в тайге. И жилище у них своеобразное нижняя часть как юрта, верхушка связывается как чум, то есть жилище своеобразный переход от юрты к чуму. Якуты очень крупный народ, их более трехсот тысяч, они не относятся к коренным малочисленным народам.

В Якутии живут еще эвенки, которые ездят на оленях, очень любопытный народ, который называли когда-то белой костью тайги. Они научились ездить верхом на оленях. Они сами небольшого роста, да и олени у них поменьше, чем в тундре, лесной олень маленький. И вот они ездят верхом на оленях - очень любопытный способ кочевания.

Они разводят стада оленей, при этом все этом все они расписаны по колхозам, совхозам, есть бригады, бригадиры с рациями, все, как положено. В чумах телевизоры, есть генераторы, электричество. Удивительное сочетание, но кочевники очень избирательно используют достижения западной цивилизации. Они берут то, что им нужно то, что им не помешает кочевать. Спутниковый телефон или переносной генератор - это удобная вещь. Действительно, сколько можно жечь коптилку с жиром, когда темно, холодно или керосиновую лампу, когда можно зарядить включить генератор, и будет свет.

Но тогда возникает зависимость от горючего, от бензина?

От бензина кочевники зависят уже давно, как только появились снегоходы "Буран". Сегодня "Буран" стал символом тундры, таким же, как оленья упряжка. И если раньше дети играли, катая по снегу маленькие нарты и покрикивая, как будто они погоняют оленя, то сейчас они вырезают из дерева игрушечные "Бураны", а мальчики постарше делают лампочки, чтобы фары светились, и катают по снегу эти "Бураны" и рычат. То есть "Буран" вписался органично в культуру и стал необходимым средством передвижения.

Не приводит ли это к тому, что труд кочевника становится экономически убыточным? Все эти блага цивилизации стоят серьезных денег.

Но спутниковый телефон, к сожалению, есть далеко не у всех. В основном пользуются рациями, она одна на бригаду, а в бригаде несколько семей. Это приводит к тому, что часто не успевают оказать первую помощь, и женщины рожают в чуме, зимой, а не в роддоме. Как раз я сторонник того, чтобы за счет государства снабдить кочевников необходимыми средствами связи. А за бензин они получают кочевые надбавки. Те, кто кочует, получает по восемь тысяч рублей на человека в месяц, если в семье пять-семь человек получается 40-50 тысяч на семью, это очень неплохо. Это позволяет покупать бензин и запчасти для снегохода. Кроме того они сдают мясо и шкуры совхозам, и получают за это деньги. Хотя до сих пор оленеводство не используется, как могло бы использоваться. Но вот в Белоярске построен заводик, который производит оленью колбасу, она пользуется колоссальным спросом.

А выдержит ли природа, если кочевники станут ловить больше рыбы, пасти больше оленей? Тундра - очень нежная экосистема.

Да, тундра очень хрупкий регион. Но она выдержит, потому что они очень бережно относятся к тундре. Они спрашивают разрешение у дерева прежде, чем его срубить. Как говорил мне один старик, олень это не мясо и шкуры, олень это брат. У каждой семьи живут около дома домашние олени. Их берут оленятами, выращивают, они как домашние кошки. С ним играют дети, привыкая к оленям. Домашних оленей никогда не забивают. Если умирает вожак стада, его череп нельзя бросить в тундре - это неуважение к оленю. Череп привязывают к верхушке лиственницы, сгибая молодое дерево, поднимают наверх и поворачивают к югу, чтобы все проезжающие знали, что это был очень уважаемый олень. Поэтому, я думаю, они не будут хищнически относиться к своему миру, они очень любят свою тундру.

Нам это трудно представить: зимой бураны, холода до минус 50, летом мошкара, гнус, комары, сыро, дожди, холодно. Но они очень любят свою землю. У них накоплена огромная песенная и сказочная традиция. Многое уже записано. Читаешь и понимаешь, что северные кочевники точно так же любят, переживают, думают о боге, о смысле существования, как и все остальные люди. Я не хочу сказать, что кочевники лучше других народов, но мне бы хотелось показать, что кочевники такие же люди, как и мы с вами: они хотят жить и быть счастливыми. Просто не нужно их называть дикарями, говорить, что они спиваются, вымирают и вычеркивать из современной жизни. Они такие же жители земли, как и все остальные. Наверное, это самое главное.

Александр Марков
ИЦ НОРД ПИПЛ
По материалам http://www.svobodanews.ru